Главная Саранск - мой город!!! RSS-лента новостей

Вход
 
Приветствую Вас Гость | Четверг, 28.03.2024, 12:07
Меню сайта

Разделы новостей
Мои статьи [65]

Статистика


Статьи
Главная » Статьи » Мои статьи

"Не называйте нас бомжами!"

За год через саранскую ночлежку проходят 250 человек. Лишь 10­-15 из них возвращаются к нормальной жизни.

"Ой, смотри, какая бродяжка к нам идет! Здра-­а-­авствуйте!" – постояльцы саранского дома ночного пребывания, в народе именуемого бомжатником, встретили меня гостеприимно. Тошнотворный запах дезинфекционной камеры с порога бьет в лицо. Я лихорадочно стряхиваю с руки невесть откуда взявшееся неизвестное насекомое и делаю шаг туда: ­в другой мир…

23 рубля за место на топчане

…Для начала – картинка, всплывшая из глубин памяти. В то давнее лето мне часто доводилось бывать за городом. Кого только не встретишь на вокзале среди разномастного люда, ожидающего вечно опаздывающую электричку:­ веселые стайки студентов, навьюченные трудяги-­дачники, смуглые цыганские карменситы с чумазым потомством… Я успела привыкнуть к пестрой толпе и даже обзавестись необычным секьюрити. Появлялся он всегда неожиданно. Негромкий глуховатый голос за спиной вежливо интересовался, который час. Стоя под большим циферблатом на перроне я, тем не менее, бросив взгляд на запястье, отвечала. Попутчик благодарил и молча стоял поодаль, не приближаясь. Грохот состава, лязг тормозов, пассажиры облепили двери вагонов… Вот тут наступал черед моего визави. Он отчаянно бросался в толпу, люди расступались. Стоя у освободившегося входа, он галантным полупоклоном предлагал мне войти первой. Устраивался неизменно в противоположном конце вагона, лицом ко мне. Выдерживая дистанцию, он никогда не подходил близко. Наверное, был джентльменом в душе – грязный, голодный, оборванный привокзальный бомж.

-­ Только не называйте их бомжами, ­- просит директор дома ночного пребывания Олег Николаев. – Лучше как-­нибудь по-­другому – скажем, контингент...

Самый молодой руководитель за всю историю существования саранской ночлежки, по собственному признанию, человек в этой структуре новый: "В этой должности я без году неделя. Раньше работал совсем в другой сфере, коммерческим директором… Как отнеслись к новому назначению друзья и родственники? С пониманием. Хотя – они еще внутри офиса не были..."

Сюда, в "офис" на Светотехстрое, где прежде размещался вытрезвитель, из ветхой развалюхи на Коммунистической улице ночлежку перевели шесть лет назад. Дом ночного пребывания в Саранске открылся в 1994­-ом. Он стал третьим в России – после Москвы и Липецка. Санпропускник, медпункт, душевые, дезинфекционная камера, 35 койко­-мест. В стандартной секции – 6 топчанов, обитых дерматином. Еда сметой не предусмотрена. Прежде зимой все же выкраивали на лапшу в пакетиках – "бомжовский суп" и чай. Нынешним постояльцам об этом приходится лишь мечтать. В помещении ночлежки им позволено находиться с 18 вечера до 6 утра. Бесплатно пользоваться благами цивилизации контингент имеет право не более 10 дней в месяц, или 30 дней в год. За крышу над головой сверх положенного лимита приходится платить 13 рублей за ночь. В сентябре плата за ночлег возрастет – аж на 10 рублей. Несмотря на это, мест все равно не хватает. Зимой здесь принимают до 50 и более человек в сутки.

-­ Сейчас в здании идет реконструкция. Одно крыло будет переоборудовано под реабилитационный центр для бывших заключенных. Прежде в Саранске подобных учреждений не было. Организуем одноразовое питание, в штате появится психолог, реабилитолог, паспортист, можно будет восстановить утраченные документы. Хотя заключенному все же легче помочь – у него хоть справка об освобождении есть, - говорит Олег Николаев.

Забот у молодого руководителя хватает: надо до холодов закончить ремонт, привести в порядок гараж, обустроить территорию, набрать штат. А еще – собрать поношенную одежду из дома и принести сюда: для контингента…

"Это клеймо"

Пока новоиспеченный директор и постояльцы присматриваются друг к другу, ­ мужчины на крыльце обсуждают марку его автомобиля, а женщины пытаются раскрутить на банкет "за знакомство". Контингент в ночлежке постоянный – все друг друга знают. Тут же, на крыльце, греется на солнышке черная кошка.

-­ Тоже наша, -­ говорят сотрудники. -­ Сама пришла. Котят недавно принесла – сразу пять, теперь раздаем. Ой, только вы не пишите – не положено...

-­ Нет, почему нам запретили продукты в секциях оставлять? Всегда оставляли – и ничего, а сейчас выбрасывают! – возмущается женщина с гноящейся щекой.

-­ Нельзя ­ санэпидстанция не разрешает, -­ объясняет директор.

У него – сытого, здорового, благополучного – своя правда. У контингента – своя.

– Мы с мужем, чтобы хлеба себе купить, целыми днями по свалкам металлолом собираем! – Татьяна машет забинтованной рукой и обращается ко мне: – Скажите, а можно мне помочь документы восстановить? Из Москвы я… Да, не скрою – сидела. После этого и оказалась здесь. Раньше­-то на кирзаводе работала, а теперь здоровье не позволяет.

Шансов когда-­нибудь вернуться к нормальной жизни у этих людей практически нет. За год через дом ночного пребывания проходит 200 – 250 человек. По словам сотрудников ночлежки, хорошо, если вновь обретут кров 10 – 15 из них, это­ менее 1 процента…

-­ Как человек становится бомжом? Очень сложный вопрос. Я много думал об этом, -­ говорит Николай Александрович.

Встретив этого человека на улице, вы вполне можете принять его за университетского преподавателя: интеллигентное лицо, правильная речь и особая манера держаться ­с достоинством:

– Я работаю здесь три года: и­ сторож, и дворник, плюс еще за слесаря и за электрика. Всего насмотрелся за это время. Как реагируют знакомые, когда узнают, где я работаю? Никак. Видите ли, я тоже бомж... Да, ­да, не удивляйтесь – просто я исключение... И, пожалуйста, не указывайте мою фамилию – мне стыдно…

Он негромко рассказывает свою историю: работал на Севере, развелся с женой, приехал сюда, сестра обещала прописать в родительском доме, но…

- Так я оказался здесь. Сначала запил. А потом остановился. Решил: чем позже я стану таким как они, тем лучше.

В доме ночного пребывания постояльца с золотыми руками оформили сторожем и даже сделали регистрацию ­по месту работы. С тех пор он много раз пытался вырваться отсюда – безуспешно…

-­ Найти работу, когда у тебя в паспорте в графе "регистрация" указан адрес "Пушкина, 15" ­ невозможно! – мой собеседник обреченно машет рукой. - ­Весь город знает, что это бомжатник. Поверьте мне – я уже все прошел, обил все пороги. Это же клеймо… Пытался устроиться в колхоз – бесполезно. В центр занятости ходил, даже в министерство обращался – везде отмахиваются: "Человеку без прописки ничего предложить не можем". Моя зар­плата здесь ­3 тысячи, квартиру или хоть какой­-то угол снять нереально. Так я и завис между небом и землей. Впрочем, как и остальные. Проходит время, ­ и уже забываешь, кем был в прошлом. Не верьте, когда говорят, что бомжи не хотят работать. Да вы посмотрите сами – они же просто не способны чисто физически, практически у каждого дистрофия. Живя на улице, человек очень скоро становится инвалидом.

Рядом, прямо на земле, прислонившись головой к стене здания, лежит совсем еще молодой мужчина. Он страшно истощен, и не подает признаков жизни.

- Вот – видите? – говорит Николай Александрович, поймав мой взгляд. – Кто знает, сколько ему осталось? Ему нужна медицинская помощь, капельницы, искусственное питание. Иначе он просто умрет – прямо здесь, на глазах у всех. Удобнее не замечать этого, удобнее считать, что они сами выбрали себе такую жизнь. Это даже не замкнутый круг – это тупик. Помогут тебе, откроют дверь – выйдешь. А кто поможет?

Ответ на этот вопрос знают все постояльцы ночлежки. Каждого из них когда­-то предали – родственники, которые лишили угла, друзья, которые предпочли вычеркнуть их из памяти, государство, которое предоставило им право умирать от голода на улице и не стесняется брать с них деньги за место на жестком топчане.

"Без прописки ребенку не положено"

…Молодая, опрятно одетая женщина в инвалидной коляске долго благодарила меня, когда я помогла ей въехать на тротуар. Я часто видела ее в своем дворе и, как многие, считала, что Жанна живет по соседству – в одном из домов близ железнодорожного вокзала. Это было год назад. Позже выяснилось, что место ее "прописки" – привокзальный туалет. Ее предшественницу, обитавшую там ранее, однажды в лютый мороз нашли мертвой. За это время о Жанне написали все местные газеты, телевизионщики отсняли сюжеты для новостей. Этим дело и закончилось. Сейчас Жанну не узнать – за год жизни на улице она страшно опустилась. Ее невозможно увидеть трезвой. "Дай денег!" ­- хватает она за руку прохожего, и если тот не дает, громко и злобно матерится ему вслед. Мне понятно, за что она ненавидит нас – тех, у кого есть дом.

- Родители квартиру пропили. Мне тогда 15 было, - говорит еще одна постоялица Люда. - С тех пор с младшей сестрой скитались. На работу устроиться пробовала – нигде без прописки не берут, даже уборщицей. А я ведь еще инвалид с детства – 3 группа, ноги болят… В старый бомжатник на Коммунистической меня первый раз Сережа привел.

-­ Сожитель?

- Нет, муж. Мы с ним в церкви венчались, ­- рассказывает она свою нехитрую "лав стори". - Вы его, может быть, видели: он на старом Центральном рынке на лестнице сидел. У него еще руки от плеча не было. Ему хорошо подавали…

Грошовые пенсии по инвалидности плюс милостыня – некоторое время им удавалось не только кормиться, но и снимать угол. Родился ребенок:

- Его я тоже Сережей назвала – в честь Сергия Радонежского, - после прибавления в семействе платить за комнату стало нечем, и тогда их домом стала ночлежка. Малыш находился при матери. - А как три годика ему исполнилось, его в Рузаевский детдом забрали. Сказали – без прописки ребенку не положено.

Люда надрывно кашляет:

- Вы не думайте – это не туберкулез. Так, бронхит давнишний.

Муж умер пять лет назад. С тех пор у нее остался единственный родной человек – сын. Сейчас Сереже уже девять. Он знает, что у него есть мама – Люда регулярно навещает мальчика.

- Приеду – радуется! Я всегда ему что-­нибудь вкусненькое приношу. Как пенсию получу – так и покупаю. Фрукты, правда, на рынке у продавцов выпрашиваю. "Тофик, дай апельсин!" Они дают... Хотя иногда, если честно, так тошно становится – руки бы на себя наложила. Не могу – сын держит.

Она не теряет надежды когда-нибудь вернуть Сережу.

- Судья мне сказала: "Будет у тебя прописка, жилплощадь – сразу тебе его отдадим". Вот и прошу у Бога помощи… Вот, видите, – она показывает нательный крестик. – Как мать в девять месяцев повесила, так и ношу всю жизнь, не снимая.

Люда верит – когда-нибудь Всевышний обязательно ее услышит, и сделает так, что ее сын опять будет с ней. "Блаженны страждущие, ибо их есть Царствие Небесное", -­ сказавший это сам когда-­то ходил по земле в пыльном плаще бродяги.

Источник: РИА "Info-RM".
Категория: Мои статьи | Добавил: saransk (04.09.2008)
Просмотров: 1586 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Погода в Саранске
Яндекс.Погода

Все о погоде
в Саранске...


Реклама

Здесь могла бы быть Ваша реклама.

Отправить запрос...


Copyright Vladimir © 2024